The train passed very quickly a lon

The train passed very quickly a long, red stone house with a garden and four thick palm trees with table under them in the shade. On the other side was the sea.
“I bought him in Palermo,” the American lady said. “We only had an hour ashore and it was Sunday morning. The man wanted to be paid in dollars and I gave him a dollar and a half. He really signs very beautifully.”
It was very hot in the train and it was very hot in the lit salon1 compartment. There was no breeze came through the open window2. The American lady pulled the window-blind down and there was no more sea.
There was smoke from many tall chimneys coming into Marseilles, and the train slowed down and followed on track through many others into the station. The train stayed twenty-five minutes in the station at Marseilles and the American lady bought a copy of the Daily Mail. She walked a little way along the station platform, but she stayed near the steps of the car because at Cannes, where it stopped for twelve minutes, the train had left with no signal of departure and she had only gotten3 on just in time. The American lady was a little deaf and she was afraid that perhaps signals of departure were given and that she did not hear them.
As it was getting dark the train passed a farmhouse burning in a field. Motor-car were stopped along the road and bedding and things from inside the farmhouse were spread in the field. Many people were watching the house burn. After it was dark the train was in Avington. People got off. At the news-stand Frenchmen, returning to Paris, bought that day’s French paper.
Inside the lit salon compartment the porter had pulled down the three beds from inside the wall and prepared them for sleeping. In the night the American lady lay without sleeping because the train was a rapide4 and went very fast and she was afraid of the speed in the night. The American lady’s bed was the one next to the window. The canary from Palermo, a cloth spread over his cage, was out of the draught in the corridor that went into the compartment, and all night the train went very fast and the American lady lay awake and waited for the wreck5.
In the morning the train was near Paris, and after the American lady had come out of the washroom, looking very wholesome and middle-aged and American in spite of not having slept, and had taken the cloth off the bird-cage and hung the cage in the sun, she went back to the restaurant car for breakfast. When she came back to the lit salon compartment again, the beds had been pushed back into the wall and made into seats, the canary was shaking his feathers in the sunlight that came through the open window, and the train was much nearer Paris.
“He loves the sun,”the American lady said. “He’ll sing now in a little while.”
“I’ve always loved birds. I’m taking him home to my little girl. There – he’s singing now.”
The train passed through many outside of Paris towns. There were tram-cars in the towns and big advertisements on the walls toward the train. For several minutes I had not listened to the American lady, who was talking to my wife.
“Is your husband American too?” asked the lady.
“Yes,”said my wife. “We’re both Americans.”
“I thought you were English.”
“Oh, no.”
“Perhaps that was because I wore braces6,” I said. I had started to say suspenders and changed it to braces in the mouth, to keep my English character.
“I’m so glad you’re Americans. American men make the best husbands,” the American lady was saying. “That was why we left the Continent, you know. My daughter fell in love with a man in Vevey.”She stopped. “They were simply madly in love.”She stopped again. “I took her away, of course.”
“Did she get over it?” asked my wife.
“I don’t think so,” said the American lady. “She wouldn’t eat anything and she wouldn’t sleep at all. I’ve tried so very hard, but she doesn’t seem to take an interest in anything. She doesn’t care about things. I couldn’t have her marrying a foreigner.” She paused. “Someone, a very good friend told me once, no foreigner can make an American girl a good husband.”
“No,” said my wife, “I suppose not.”
The train was coming into Paris. There were many cars standing on tracks – brown wooden restaurant cars and brown wooden sleeping cars that would go to Italy at five o’clock that night, if that train still left at five; the cars were marked Paris-Rome, and cars, with seats on the roofs, that went back and forth to the suburbs with, at certain hours, people in all the seats and on the roofs, if that were the way it were still done, and passing were white walls and windows of houses. Nothing had eaten any breakfast.
“Americans make the best husbands,” the American lady said to my wife. I was getting down the bags. “American man are the only men in the world to marry.”
“How long ago did you leave Vevey?”asked my wife.
“Two years ago this fall7. It’s her, you know, I’m taking the canary to.”
“Was the man your daughter was in love with a Swiss?
“Yes,” said the American lady. “He was from a very good family in Vevey. He was going to be an engineer. They met there in Vevey. They used to go on long walks together.”
“I know Vevey,” said my wife. “We were there on our honeymoon.”
“Were you really? That must have been lovely. I had no idea, of course, that she’d fall in love with him.”
“It was a very lovely place,” said my wife.
“Yes,”said the American lady. “Isn’t it lovely? Where did you stop there?”
“We stayed at the Trois Couronnes,” said my wife.
“It’s such a fine old hotel,” said the American lady.
“Yes,” said my wife. “We had a very fine room and in the fall the country was lovely.”
“Were you there in the fall?”
“Yes,”said my wife.
We were passing three cars that had been in a wreck. They were splintered open and the roofs sagged in.
“Look,” I said. “There’s been a wreck.”
The American lady looked and saw the last car. “I was afraid of that all night,”she said. “I have terrific presentiments about things sometimes. I’ll never travel on a rapide again at night. There must be other comfortable trains that don’t go fast.”
The train was in the dark of the Gare de Lyon8, and then stopped and porters came up to the windows. I handed bags through the windows, and we were out on the dim longness of the platform, and the American lady put herself in charge of one of three men from Cook’s9 who said: “Just a moment, madame, and I’ll look for your name.”
The porter brought a truck10 and piled on the baggage, and my wife said good-bye and I said good-bye to the American lady whose name had been found by the man from Cook’s on a typewritten page in a sheaf of typewritten pages which he replaced in his pocket.
We followed the porter with the truck down the long cement platform beside the train. At the end was a gate and a man took our tickets. We were returning to Paris to set up separate residences11.

Результаты (русский) 1:

Поезд прошел очень быстро длинные, красный каменный дом с садом и четыре толстой пальмы с таблицей под ними в тени. На другой стороне было море.«Я купил его в Палермо,» сказал американская дама. «У нас был только один час на берег, и это было воскресенье утром. Человек хочет быть выплачены в долларах, и я дал ему полтора доллара. Он действительно признаки очень красиво."Было очень жарко в поезде, и было очень жарко в отсеке освещенной salon1. Там был без ветерок пришли через открытые window2. Американские леди вытащил шторка окна и там было не больше моря.Там был дым от многих Талль дымоходы, приходя в Марселе, и поезд замедлился и последовали за на трек через многие другие в станцию. Поезд останавливался двадцать пять минут на станции в Марселе и американская дама, купил копию Daily Mail. Она ходила немного путь вдоль платформы станции, но она осталась возле шаги автомобиля, потому что в Каннах, где он остановился на двенадцать минут, поезд покинул с нет сигнала отправления и она только gotten3 как раз вовремя. Американские леди был немного глух, и она боялась, что возможно сигналов вылета были даны и что она не слышать их.Как он становится темно поезд прошел фермерском доме, сжигание в поле. Вдоль дороги и постельные принадлежности были остановлены автомобильные и вещи из внутри дом были распространены в поле. Многие люди наблюдали сжечь дом. После того, как было темно, поезд был в Avington. Люди вышли. На стенде новости французов, вернуться в Париж, купил этот день французской бумаги.Внутри отсека освещенный салон Портер снесены три кровати от внутри стены и их подготовили для сна. В ночь американская дама лежал без сна, потому что поезд был rapide4 и пошли очень быстро, и она боялась скорости в ночь. Кровать американская леди был рядом с окном. Канарейка от Палермо, тряпкой распространиться его клетке, был из осадка в коридор, который пошел в отсек, и всю ночь, поезд пошел очень быстро и американская дама лежал просыпаются и ждал wreck5.В утром поезд был недалеко от Парижа, и после того, как американская дама вышел из туалета, смотрит очень полезные и среднего возраста и американских несмотря на не спала и приняли ткани от клетке птица и висела клетке в солнце, она вернулась в вагон-ресторан для завтрака. Когда она вернулась в отсеке освещенный салон снова, кровати были отброшены в стену и в места, Канарские тряс его перья на солнце, которые пришли через открытое окно, и поезд был гораздо ближе, Париж.«Он любит солнце,» сказал американская дама. «Он будет петь теперь через некоторое время».«Я всегда любил птиц. Я взял его домой к моей маленькой девочки. Там – он поет сейчас.»Поезд прошел через многие за пределами города Париж. Там были вагонов в городах и большой рекламы на стенах сторону поезда. За несколько минут, которые я не слушал американская дама, кто разговаривал с моей женой.«Это ваш муж американский тоже?» спросил леди.«Да,» сказал моей жене. «Мы оба американцев.»«Я думал, что вы были английский».«Ах, нет.»«Возможно, это было потому, что я носил braces6,»-сказал я. Я начал говорить подтяжки и изменил его в фигурные скобки в рот, чтобы держать мой английский характер.«Я так рад, что ты американцев. Американские мужчины делают лучшие мужья,» сказал американская дама. «Именно поэтому мы покинули континент, вы знаете. Моя дочь влюбилась в мужчину в Vevey.» Она остановилась. «Они просто безумно влюбленный». Она снова остановился. «Я забрал ее, конечно.»«Она получить над ним?» спросил моя жена.«Я не думаю так,» сказал американский леди. «Она не ест ничего, и она не спать вообще. Я пробовал так очень трудно, но она, как представляется, не проявляют интерес к ничего. Она не заботится о вещах. Не мог я ее брак с иностранцем». Она замолчала. «Кто-то, очень хороший друг сказал мне однажды, ни один иностранец не может сделать американская девушка хорошего мужа».“No,” said my wife, “I suppose not.”The train was coming into Paris. There were many cars standing on tracks – brown wooden restaurant cars and brown wooden sleeping cars that would go to Italy at five o’clock that night, if that train still left at five; the cars were marked Paris-Rome, and cars, with seats on the roofs, that went back and forth to the suburbs with, at certain hours, people in all the seats and on the roofs, if that were the way it were still done, and passing were white walls and windows of houses. Nothing had eaten any breakfast.“Americans make the best husbands,” the American lady said to my wife. I was getting down the bags. “American man are the only men in the world to marry.”“How long ago did you leave Vevey?”asked my wife.“Two years ago this fall7. It’s her, you know, I’m taking the canary to.”“Was the man your daughter was in love with a Swiss?“Yes,” said the American lady. “He was from a very good family in Vevey. He was going to be an engineer. They met there in Vevey. They used to go on long walks together.”“I know Vevey,” said my wife. “We were there on our honeymoon.”“Were you really? That must have been lovely. I had no idea, of course, that she’d fall in love with him.”“It was a very lovely place,” said my wife.“Yes,”said the American lady. “Isn’t it lovely? Where did you stop there?”“We stayed at the Trois Couronnes,” said my wife.“It’s such a fine old hotel,” said the American lady.“Yes,” said my wife. “We had a very fine room and in the fall the country was lovely.”“Were you there in the fall?”“Yes,”said my wife.We were passing three cars that had been in a wreck. They were splintered open and the roofs sagged in.“Look,” I said. “There’s been a wreck.”The American lady looked and saw the last car. “I was afraid of that all night,”she said. “I have terrific presentiments about things sometimes. I’ll never travel on a rapide again at night. There must be other comfortable trains that don’t go fast.”The train was in the dark of the Gare de Lyon8, and then stopped and porters came up to the windows. I handed bags through the windows, and we were out on the dim longness of the platform, and the American lady put herself in charge of one of three men from Cook’s9 who said: “Just a moment, madame, and I’ll look for your name.”The porter brought a truck10 and piled on the baggage, and my wife said good-bye and I said good-bye to the American lady whose name had been found by the man from Cook’s on a typewritten page in a sheaf of typewritten pages which he replaced in his pocket.We followed the porter with the truck down the long cement platform beside the train. At the end was a gate and a man took our tickets. We were returning to Paris to set up separate residences11.

Результаты (русский) 2:

Поезд прошел очень быстро длинный, красный каменный дом с садом и четырьмя толстыми пальмами со столом под ними в тени. С другой стороны было море.
"Я купил его в Палермо," сказала американка. "У нас было только час на берег, и это было в воскресенье утром. Человек хотел быть выплачен в долларах, и я дал ему доллар и половину. Он действительно очень красиво подписывает.
"Это было очень жарко в поезде, и это было очень жарко в освещенной salon1 отсека. Там не было ветерок через открытую window2. Американка вытащил окно слепое вниз и там было не более море.
Был дым из многих высоких дымовых труб, поступающих в Марселе, и поезд замедлил ход и последовал на пути через многих других на станцию. Поезд останавливался двадцать пять минут на станции в Марселе и американка купила копию Daily Mail. Она шла немного путь вдоль платформы станции, но она осталась рядом с шагом в машине, потому что в Каннах, где оно было остановлено в течение двенадцати минут, поезд ушел при отсутствии сигнала отправления, и она только gotten3 на как раз вовремя. Американская дама была немного глухой, и она боялась, что, возможно, сигналы отъезда дали, и что она не слышала их.
Как это темнело поезд прошел дом, горящий в поле. Автомобильная были остановлены по дороге и постельные принадлежности и вещи из внутри фермы были распространены в этой области. Многие люди смотрели дом ожог. После того, как было темно поезд в Avington. Люди вышли. На французов Газетный киоск, возвращаясь в Париж, купил французскую газету того дня.
Внутри освещенной салон купе швейцар опустил три кровати изнутри стены и подготовил их для сна. В ночь американка лежал без сна, потому что поезд был rapide4 и пошел очень быстро, и она боялась скорости в ночное время. Американская женская кровать была одна рядом с окном. Канарейка от Палермо, ткани распространения над своей клетке, был из проекта в коридоре, который вошел в купе, и всю ночь поезд пошел очень быстро, и американка не спала и ждала wreck5.
Утром Поезд был недалеко от Парижа, а после американской леди вышли из туалета, выглядит очень здоровой и среднего возраста и американский, несмотря на не выспавшись, и взял с тканью птицы клетку и повесил клетку на солнце , она вернулась в вагон-ресторан для завтрака. Когда она снова вернулась к освещенной салон купе, кровати были оттеснены к стене и сделал в места, канарейка трясло свои перья в солнечном свете, которые пришли через открытое окно, и поезд был гораздо ближе Париже.
" Он любит солнце, "сказала американка. "Он поет сейчас в некоторое время."
"Я всегда любил птиц. Я принимаю его домой моей маленькой девочки. Там, - он теперь поет ".
Поезд проходит через многие за пределами Парижа городов. Были трамвайных автомобилей в городах и крупных рекламы на стенах к поезду. В течение нескольких минут я не слушал американской леди, которая разговаривала с моей женой.
"Ваш муж американец тоже?" Спросил леди.
"Да," сказала жена. "Мы оба американцы."
"Я думал, вы были на английском языке."
"О, нет".
"Может быть, это потому, что я носил braces6," сказал я. Я начал говорить подтяжки и изменил его на фигурных скобках в рот, чтобы сохранить свой ​​английский характер.
"Я так рада, что ты американцы. Американские мужчины делают лучшие мужья, "американская леди говорила. "Именно поэтому мы оставили континент, вы знаете. Моя дочь влюбилась в человека, в Веве. "Она остановилась. "Они были просто безумно влюблен." Она снова остановилась. "Я взял ее, конечно."
"Она получить над ним?" Спросил свою жену.
"Я не думаю, что это так," сказала американка. "Она не ест ничего бы и она не спать бы вообще. Я пытался так очень тяжело, но она не кажется поинтересоваться в чем-нибудь. Она не заботится о вещах. Я не мог ей выйти замуж за иностранца. "Она остановилась. "Кто-то, очень хороший друг сказал мне однажды, ни один иностранец не может сделать американская девушка хороший муж."
"Нет," сказала жена, "Я полагаю, нет."
Поезд шел в Париж. Были многие автомобили, стоящие на рельсах - коричневых деревянных машин ресторанов и коричневых деревянных спальных вагонах, которые идут в Италию в пять часов вечера, если поезд все еще ​​остается в пять; автомобили были отмечены Париж-Рим, и автомобили с мест на крышах, которые пошли вперед и назад, чтобы пригороде с, в определенные часы, люди во всех местах и на крышах, если бы это было так, как это было до сих пор сделано , и принятие были белые стены и окна домов. Ничего не ел завтрак.
"Американцы делают лучшие мужья," сказала американка моей жене. Я получаю вниз мешки. "Американский человек являются единственными в мире мужчин вступать в брак."
"Как давно ты оставил Веве?" Спросил свою жену.
"Два года назад этот fall7. Это она, вы знаете, я везу канарейку в.
"" Был человек ваша дочь была влюблена в Швейцарии?
"Да," сказала американка. "Он был из очень хорошей семьи в Веве. Он собирался стать инженером. Они встретились там в Веве. Они ходили на долгие прогулки вместе.
"" Я знаю, Веве, "сказала жена. "Мы были там на наш медовый месяц."
"Были ли вы на самом деле? Это должно было прекрасным. Я понятия не имел, конечно, что она влюбиться в него.
"" Это было очень красивое место, "сказал моей
жене." Да, "сказала американка. "Разве это не прекрасно? Где ты остановился?
"" Мы остались в Труа Couronnes, "сказала
жена." Это такой прекрасный старый отель, "сказала
американка." Да, "сказала жена. "У нас был очень прекрасный номер и осенью страна была прекрасна."
"Вы там были осенью?"
"Да," сказала жена.
Мы проходили три машины, которые были в аварии. Они были открыты и раскололась крыши просели в.
"Смотри," сказал я. "Там было крушение."
Американская леди посмотрел и увидел последний автомобиль. "Я боялся всю ночь," сказала она. "У меня есть потрясающий предчувствия о вещах иногда. Я никогда не буду путешествовать по Rapide снова в ночное время. Там должны быть и другие удобные поезда, которые не идут быстро.
"Поезд в темноте Гар де Lyon8, а затем остановился и носильщики пришли к окнам. Я передал мешки через окна, и мы были на тусклом longness платформы, и американская леди поместить себя во главе одной из трех мужчин из Cook's9, который сказал: "Минуточку, мадам, и я буду искать на ваше имя.
"Дворник принес truck10 и свалили на багаж, и моя жена сказала прощай, и я попрощался с американским леди, чье имя было обнаружено на человека от Кука на машинке страницы в пучок машинописных страниц, которые он заменил в своем кармане.
Мы следовали за швейцара с грузовиком вниз долгосрочной цемента платформы рядом с поездом. В конце, были ворота и человек взял наши билеты. Мы возвращались в Париж, чтобы установить отдельный residences11.

Результаты (русский) 3:

поезд прошло очень быстро длинный, красный каменный дом с садом и четыре толстых пальм со столом, под ними в тени.с другой стороны, было море.
", я купил его в палермо," американский сказала леди."мы только час на берег, и он был в воскресенье утром.мужчина хотел выплачиваются в долларах, и я дал ему доллар пятьдесят.он на самом деле признаки очень красиво. ".было очень жарко, в поезде, и было очень жарко в зажгли salon1 салона.нет ветра пришли через открытые window2.американская леди поднял жалюзи вниз, и нет больше моря.
там был дым из трубы идет много высоких в марселе, и поезд притормозил, и следовать по пути через многие другие в участок.поезд останавливался 25 минут на станции в марселе и американская женщина купила копию Daily Mail.она шла немного вдоль станции платформы, но она осталась у шагов в машину, потому что в каннах, где он остановился на двенадцать минут, поезд ушел без сигнала отправления и она только gotten3 лишь во времени.американская леди немного глухой, и она боялась, что, возможно, сигналы отправления были даны, и что она не слышал их.
как темнело поезд сдать дом горит в поле.автомобиль был остановлен на дороге и постельные принадлежности и что - то внутри дом распределялись на местах.многие люди смотрели дом горит.после того, как было темно, поезд был в avington.человек ушел.на киоск французов, вернуться в париж, купил этот день в документе франции.
внутри подожгли салон купе портер был снести три кровати изнутри стены и подготовить их для сна.ночью американская женщина лежит без сна, потому что поезд был rapide4 и прошел очень быстро, и она боялась скорость в ночи.американская леди в постели был один рядом с окном.- из палермо, ткань, расположенных на его клетку, не осадки в коридор, который вошел в салон,и всю ночь ехал очень быстро и американская женщина лежала в сознании и ждали wreck5.
утром поезд был недалеко от парижа, и после того, как американская женщина пришла из туалета, очень полезное и среднего возраста и америки, несмотря на не спал, и приняло ткани от птиц кейдж и повесил клетку на солнце,