Ob ich schon einmal eine Gespenster

Ob ich schon einmal eine Gespenstergeschichte erlebt habe? Oh ja, gewiß--ich habe sie auch noch gut im Gedächtnis und will sie Ihnen erzählen. Aber wenn ich damit zu Ende bin, dürfen Sie mich nichts fragen und keine Erklärung verlangen, denn ich weiß gerade nur so viel, wie ich Ihnen berichte und kein Wort mehr. Das Erlebnis, das ich im Sinn habe, begann im Theater, und zwar im Old Vic Theater in London, bei einer Aufführung Richards II. von Shakespeare. Ich war damals zum ersten Mal in London und mein Mann auch, und die Stadt machte einen gewaltigen Eindruck auf uns. Wir wohnten ja für gewöhnlich auf dem Lande, in Österreich, und natürlich kannten wir Wien und auch München und Rom, aber was eine Weltstadt war wußten wir nicht. Ich erinnere mich, daß wir schon auf dem Weg ins Theater, auf den steilen Rolltreppen der Untergrundbahn hinab- und hinaufschwebend und im eisigen Schluchtenwind der Bahnsteige den Zügen nacheilend, in eine seltsam Stimmung von Erregung und Freude gerieten, und daß wir dann vor dem noch geschlossenen Vorhang saßen, wie Kinder, die zum ersten Mal ein Weihnachtsmärchen auf der Bühne sehen. Endlich ging der Vorhang auf, und das Stück fing an, bald erschien der junge König, ein hübscher Bub, ein Play Boy, von dem wir doch wußten, was das Schicksal mit ihm vorhatte, wie es ihn beugen würde und wie er schließlich untergehen sollte, machtlos aus eigenem Entschluß. Aber während ich an der Handlung sogleich den lebhaftesten Anteil nahm und hingerissen von den glühenden Farben des Bildes und der Kostüme keinen Blick mehr von der Bühne wandte, schien Anton abgelenkt und nicht recht bei der Sache, so als ob mit einem Male etwas anderes seine Aufmerksamkeit gefangen genommen hätte. Als ich mich einmal, sein Einverständnis suchend, zu ihm wandte, bemerkt ich, daß er gar nicht auf die Bühne schaute und kaum darauf hörte, was dort gesprochen wurde, daß er vielmehr eine Frau ins Auge faßte, die in der Reihe vor uns, ein wenig weiter rechts saß und die sich auch einige Male halb nach ihm umdrehte wobei auf ihren verlorenen Profil so etwas wie ein schüchternes Lächeln erschien. Anton und ich waren zu jener Zeit schon sechs Jahre verheiratet, und ich hatte meine Erfahrungen und wußte, daß er hübsche Frauen und junge Mädchen gern ansah, sich ihnen auch mit Vergnügen näherte, um die Anziehugskraft seiner schönen südländisch geschnittenen Augen zu erproben. Ein Grund zu rechter Eifersucht war solches Verhalten für mich nie gewesen und eifersüchtig war ich auch jetzt nicht, nur ein wenig ärgerlich, daß Anton über diesem stärkenden Zeitvertreib versäumte, was mir so besonders erlebenswert erschien. Ich nahm darum weiter keine Notiz von der Eroberung, die zu machen er sich anschickte; selbst als er einmal, im Verlauf des ersten Aktes meinen Arm leicht berührte und mit einem Heben des Kinns und Senken der Augenlieder zu der Schönen hinüberdeutete, nickte ich nur freundlich und wandte mich wieder der Bühne zu. In der Pause gab es freilich kein Ausweichen mehr. Anton schob sich nämlich, so rasch er konnte, aus der Reihe und zog mich mit sich zum Ausgang, und ich begriff, daß er dort warten wollte, bis die Unbekannte an uns vorüberging, vorausgesetzt daß sie ihren Platz überhaupt verließ. Sie machte zunächst dazu freilich keine Anstalten. Es zeigte sich nun auch, daß sie nicht allein war, sondern in Begleitung eines jungen Mannes, der, wie sie selbst, eine zarte bleiche Gesichtsfarbe und rötlichblonde Haare hatte und einen müden, fast erloschenen Eindruck machte. Besonders hübsch ist sie nicht, dachte ich, und übermäßig elegant auch nicht, in Faltenrock und Pullover, wie zu einem Spaziergang übers Land. Und dann schlug ich vor, draußen auf und ab zu gehen und begann über das Stück zu sprechen, obwohl ich schon merkte, daß das ganz sinnlos war. Denn Anton ging nicht mit mir hinaus, und er hörte mir auch gar nicht zu. Er starrte in fast unhöflicher Weise zu dem jungen Paar hinüber, das sich jetzt erhob und auf uns zukam, wenn auch merkwürdig langsam, fast wie im Schlaf. Er kann sie nicht ansprechen, dachte ich, das ist hier nicht üblich, das ist nirgendwo üblich, aber hier ist es ein unverzeihliches Vergehen. Indessen ging das Mädchen schon ganz nah an uns vorbei, ohne Anton anzusehen. Das Programm fiel ihm aus der Hand und wehte auf den Teppich, wie früher einmal ein Spitzentüchlein, suivez-moi Anknüpfungsmittel einer längst vergangenen Zeit. Anton bückte sich nach dem Heftchen, aber statt es zurückzureichen, bat er, einen Blick hineinwerfen zu dürfen, tat das auch, murmelte in seinem kläglichen Englisch allerlei Ungereimtes über die Aufführung und die Schauspieler und stellte den Fremden endlich sich und mich vor, was den jungen Mann nicht wenig zu erstaunen schien. Ja, Erstaunen und Abwehr zeigten sich auch auf dem Gesicht des jungen Mädchens, obwohl es doch sein Programm augenscheinlich mit voller Absicht hatte fallen lassen, und obwohl es jetzt meiner Mann ganz ungeniert in die Augen schaute, wenn auch mit trü

Результаты (русский) 1:

Ли я когда-либо видел призрак рассказ? Ах да, gewiß--я их также по-прежнему хорошо в памяти, и они скажут вам. Но если я в конце концов, вы можете не спрашивают меня и требуют каких-либо объяснений, потому что я знаю теперь, так же как я рассказать вам и сказать больше. Опыт, который я имею в виду, началось в театре, в старом театре Vic в Лондоне, во время выступления от Ричарда II. Шекспира. Я был вернуться в первый раз в Лондоне и мой муж тоже, и город произвело огромное впечатление на нас. Да мы обычно жили в сельской местности, в Австрии и, конечно, мы были осведомлены о Вены и Мюнхена и Риме, но мы не знали, что был столицей мира. Я помню, что мы - вверх и вниз плавающего в ледяной ветер Каньон платформ поездов, ведущих к, были метро на пути в театре, на крутых эскалаторов в странный настроение волнение и радость и мы тогда сидели перед закрытой занавес, как дети, которые видят Рождественская сказка на сцене в первый раз. Наконец поднялся занавес, и кусок начал, вскоре молодого короля, красивый мальчик, мальчик игры, который мы еще не знали, что судьба с ним, как он будет подчиняться его и как он в конечном итоге должно погибнуть, появились бессильны из собственного согласия. Но пока я сразу же взял оживленных часть на законе и очарован светящиеся цвета изображения и костюмы более этапа превратили представление не, Антон казалось отвлекаться и не выглядят прямо со мной, как если бы вдруг что-то еще может захватили его внимание. Как я сам один раз, поиск, повернул его или ее согласия с ним, я заметил, что он был не даже на сцене посмотрел и вряд ли будет услышан, что говорил, он вместо этого включены женщины в глазах, который сидел немного дальше прямо в строке перед нами, и несколько раз половина после того, как он повернулся что-то вроде застенчивой улыбкой появилась на их потеряли профиля. Антон и я поженились в то время шесть лет назад и я был мой опыт, и я знал, что он любил смотреть на красивых женщин и молодых девушек, также с удовольствием подошел к ним, чтобы проверить Anziehugskraft ее красивой средиземноморской, вырезать глаза. Одной из причин для правой ревность никогда не было такого поведения для меня, и я не ревнивая, также сейчас просто немного раздражает что Антон пропустил этот питательный времяпрепровождение, что казалось таким особенным стоит. Я взял его далее без уведомления завоевания, которое он послал; даже, как он однажды, в ходе первого закон слегка коснулись моей руки и было предложено с лифтом подбородок и Нижняя веки красивая, я просто прошу кивнул и повернулся к обратно сцене. Во время перерыва там, конечно, не уклонение больше. Антон толкнул, а именно, как скоро он был вне линии и потянул меня с ним к выходу, и я понял, что он хотел, чтобы ждать там, пока неизвестные нам принят, при том условии, что она оставила их место на всех. Сначала она сделала для этого но не учреждений. Он также показал, что она была не одна, но в сопровождении молодой человек, который, как себя, деликатный бледный цвет лица и красновато блондинка волосы и, казалось, усталый, почти исчезли. Это не особенно красиво, я думал слишком элегантный, ни в плиссированной юбкой и свитер, как прогуляться по всей стране. И тогда я предложил пойти вверх и вниз и начал говорить, хотя я уже понял, что все было бессмысленно о кусок. Потому что Антон не вышел со мной, и он не слушает меня. Он смотрел почти грубо для молодой пары, которая теперь стоял и пришли к нам, также странно медленно, почти как в спальне. Он может сформулировать его, я думал, это не общие здесь, что нигде не встречается, но здесь это непростительно преступление. Однако девушка, ходил по уже очень близко к нам, не глядя на Антон. Программа бросил его от руки и взорвали на ковер, как раз кружевной ткани, строго moi Anknüpfungsmittel ушедшей времени. Антон stooped после буклета, но вместо этого вернуться, попросил его смотреть в него, да, пробормотал в его жалкие английский всех видов unrhymed о производительности и актер и превратили перед наконец и мне незнакомец, то, что казалось удивить молодой человек не мало. Да, изумления и обороны, показал на лице молодой девушки, несмотря на это, видимо, с упала но его программа преднамеренно, и сейчас посмотрел довольно открыто мой муж, в глазах, также с trü

Результаты (русский) 2:

Могу ли я когда-либо испытывал призрак историю? Ах, да, конечно, - я до сих пор хорошо помнят, и они скажут вам. Но когда я закончу с ней, не спрашивайте меня что-нибудь и не требуют никакого объяснения, потому что я знаю, так же, как я говорю вам, а не другое слово. Опыт, который я имею в виду, начал в театре, в театре Олд Вик в Лондоне, в исполнении Ричарда II. Из Шекспира. Я был в первый раз в Лондоне и моего мужа также, и город произвели огромное впечатление на нас. Мы жили так, как правило, в сельской местности, в Австрии, и, конечно, мы знали, Вену и Мюнхен и Рим, но то, что был мир городом, который мы не знали. Я помню, что мы уже hinab- на пути к театру, на крутых эскалаторов метро и до плавающих и в ледяной ущелье ветер платформ поезда отстают, нашли себя в странном настроении волнения и радости, и что мы тогда только еще закрытый занавес сидел, как дети, которые впервые, Рождество сказки на сцене см. Наконец поднялся занавес, и игра началась, вскоре молодой король, красивый мальчик, появившийся пьесу Мальчик, о котором мы еще знаем, что судьба была в магазине для него, как это было согнуть его, и как он в конце концов погибают должны бессильны по собственной инициативе. Но в то время я как-то взял и увлекся светящихся цветов изображения и костюмов больше не выглядят превратились из стадии живейший интерес к акции, Антон казался рассеянным и не совсем в этом вопросе, как если бы вдруг что-то еще его внимания захватили. Когда я однажды его согласие познакомлюсь повернулась к нему, я заметил, что он не смотрел на сцену и едва слушал, что там говорили, что он, скорее, женщина взяла в глаза, что, в строке перед нами сел немного правее и несколько раз перевернулся на полпути ему быть на их профиль потерял что-то казалось, что застенчивой улыбкой. Антон и я были женаты в то время шесть лет, и у меня был опыт, и знал, что он в значительной женщин и девушек понравилось посмотрел на них подошел с удовольствием, чтобы проверить Anziehugskraft свою красивую вырезать южанин глаз. Одной из причин такого поведения был прав ревность никогда не было для меня, и я был ревнив даже сейчас, просто немного раздражает, что Антон пропустил на этом бодрящий времяпрепровождения, который, казалось, так что особо стоит испытывать. Я взял о без дальнейшего уведомления завоевания, чтобы он готовился; даже, как он когда-то, в ход первого акта коснулся моей руки слегка и снова указал подъем подбородка и опустить веки к красоте, я просто кивнул дружелюбны и повернулся к сцене. Во время перерыва, не было, конечно, не более уклонение. Антон толкнул, а именно, как только мог, из линии и потянул меня к выходу, и я понял, что он хотел, чтобы ждать там, пока неизвестно шел мимо нас, полагая, что она оставила свое место на всех. Она сделала сначала не будет уверен, что никаких шагов. Он имеет в настоящее время также, что она была не одна, но в сопровождении молодого человека, который, как и она сама, тонкий бледный цвет лица и красновато светлые волосы были сделаны и усталый, почти потухший впечатление. Красиво это не так, подумал я, и чрезмерно, ни элегантная, в плиссированные юбки и свитера, как прогулки по сельской местности. И тогда я предложил выйти на улицу вверх и вниз и начал говорить об игре, хотя я уже знал, что это было совершенно бесполезно. Потому что Антон не пойти со мной, и он не слушал меня. Он смотрел почти грубый способ молодой пары, которые в настоящее время вырос и подошла к нам, хотя странно медленно, как будто спит. Он не может говорить с ней, подумал я, это не имеет ничего общего, это нигде общего, но здесь это непростительным преступлением. Между тем, девушка пошла совсем близко мимо нас, не глядя на Антона. Программа выпал из его руки и дул на ковре, как когда-то кружевной платок, Suivez-Moi подключения средства ушедшей эпохи. Антон наклонился, чтобы поднять книги, но вместо этого он сдался, он попросил разрешения заглянуть внутрь, что сделал, пробормотал в его жалких английских сортов абсурдно о производительности и актеров и повернулся незнакомец, наконец, и мне в том, что перед Молодой человек, казалось, не мало удивить. Да, удивление и обороны также на лице молодой девушки, даже если она будет программа намеренно, по-видимому упал, и хотя мой муж посмотрел сейчас довольно открыто в его глазах, хотя с истинной