During the fall of 2013, the People

During the fall of 2013, the People’s Republic of China announced a massive economic project called “The New Silk Road.” Beijing has given formal recognition to a trend dating back to the 1990s to include Central Asian countries in the orbit of the Chinese economy. Now this trend has gained a clear and concrete form through this ambitious project, which brings together China, the countries of Central Asia, and possibly Central Europe.

The term “Silk Road,” which is borrowed from ancient and medieval history, was already used by then-U.S. Secretary of State Hillary Clinton in 2011. The Washington project proposed the creation of trade and transport links extending from the steppes of Central Asia to the southernmost tip of India. The main objective of this American project was to bring Afghanistan into a sustainable regional economic network, which the concept’s authors believed would have a positive impact on the stability of the whole region. The American project encountered several problems associated with the ongoing political instability in Afghanistan, as well as the project’s high price tag and the inability to compete with Chinese proposals.
The main objective of the Chinese project from the outset has been to meet the energy needs of the Middle Kingdom’s rapidly developing economy. According to the International Energy Agency, in 2010 China surpassed the U.S. to become the world leader in energy consumption. In 2011 China increased its consumption of coal, and supplanted Japan as the world’s leading importer of this resource. In January 2013 Chinese oil imports came out ahead of the U.S. China is very interested in energy-rich Central Asia due to the region’s geographical proximity and the fact that it allows China to avoid the political risks surrounding the shipping lanes of the Middle East (the blocking of the Strait of Hormuz) and unstable supply risks (piracy in the Strait of Malacca). The Syrian crisis has only strengthened China’s conviction of the need to develop economic relations with the countries of Central Asia.
Turkmenistan, of course, is the main supplier of energy resources from Central Asia. In 2009 China finished building a pipeline stretching 1,840 km from Turkmenistan through Kazakhstan and Uzbekistan to Xinjiang Province. In 2012 Turkmen gas accounted for 50% of Chinese gas imports, and the construction of the gas pipeline was completely financed by Chinese investments. In September 2013 Beijing entered into an agreement to develop the Galkynysh Gas Field, with reserves of 21.2 trillion cubic meters, which are second only to the Qatari and Iranian South Pars Gas Field. China agreed to the construction of an additional pipeline, which is expected to link Galkynysh to the Chinese market by 2020. The Turkmen pipeline system is of strategic importance for China because it is already connected to Iranian natural gas reserves and it allows for transporting Iranian gas through Central Asia, bypassing the Straits of Hormuz and Malacca.
China agreed with Kazakhstan in 2006 to a contract to construct a 3,000 km oil and gas pipeline to Western China. Since then the share of Chinese participation in the Kazakhstani oil and gas sector has risen to 22% and continues to grow. In September 2013 the China National Petroleum Company (CNPC) acquired an 8% stake in the oil consortium that is responsible for developing one of the fields in the Caspian Sea. As Jane Nakano, a fellow at the Center for Strategic and International Studies (CSIS), told WEJ: “The energy and resource ties are furthered by the active role of national oil companies, with the visible, high-level support of the Chinese government leadership.”
China is not limited to the purchase of oil and gas from the region. Indeed, it is interested in all the natural resources that can be used in the Chinese economy. The extent of Chinese ambitions became very apparent during the historic tour of President Xi Jinping in September 2013, during which China signed contracts worth more than $60 billion that outline its economic plans for the next decade. China signed eight contracts with Turkmenistan worth $7.6 billion, 22 contracts with Kazakhstan valued at $30 billion, 31 contracts with Uzbekistan valued at $15.5 billion, and eight contracts with Kyrgyzstan in the amount of “only” $5 billion.
It is important to note that Chinese investments are not confined to the production and transport of energy and other natural resources. Much of the investment in Central Asia is directed towards infrastructure projects, such as building roads, schools, and hospitals. At the same time China is satisfying the economic growth needs of the Central Asia republics, and is funding the construction of a number of facilities that are important to the development and social stability of the region.
The visit by Chinese First Vice Prime Minister Li Keqiang to Bucharest, during which Beijing outlined its interest in partnership with Eastern and Central Europe, including importing meat and dairy products as well as wine from the region, represented a logical continuation of the New Silk Road project. Chinese leaders and representatives of various Central and Eastern Europe countries signed a cooperation program, which specified investments to be made in the creation of a new railway network, including a line connecting the Hungarian and Serbian capitals. Beijing’s desire to connect its country with Europe goes beyond Central Asia, and includes plans to involve the countries of the Caucasus region. Tim Summers, a China expert at the Royal Institute of International Affairs, stated: “The impact of the Silk Road over time on the global economy could be significant, if it promotes more trade between Eurasian economies (including China) or reduces the dependence on sea routes.”
The uniqueness of Beijing’s approach lies in its long-term planning and its complete avoidance of political issues. China is prepared to invest vigorously in the region’s economy and to build roads and schools without asking questions about democratic development and human rights violations. These factors mean that Chinese offers are quite often valued above American ones. Many experts agree that in the future the Chinese project could also displace Moscow’s traditional dominance of the region, especially considering that the latter’s financial resources are currently inferior to China’s.

Результаты (русский) 1:

Во время падения 2013 Китайской Народной Республики объявили массовый экономический проект под названием «Новый Шелковый путь». Пекин дал официальное признание в тенденции, возникшей еще в 90-х годов включить в орбите китайской экономики стран Центральной Азии. Сейчас эта тенденция приобрела четкой и конкретной форме через этот амбициозный проект, который объединяет Китая, стран Центральной Азии и, возможно, Центральной Европы.Термин «Шелковый путь», который заимствован из древней и средневековой истории, уже используется, то - государственный секретарь США Хиллари Клинтон в 2011 году. Проект Вашингтон предложил создание торговых и транспортных связей простирается от степей Центральной Азии до южной оконечности Индии. Основная цель этого американского проекта было привести Афганистан в устойчивой региональной экономической сети, которая концепции авторов считает, будет иметь положительное влияние на стабильность всего региона. Американский проект столкнулся с несколькими проблемами, связанными с текущей политической нестабильности в Афганистане, а также проекта высокой ценой и неспособность конкурировать с китайского предложения.The main objective of the Chinese project from the outset has been to meet the energy needs of the Middle Kingdom’s rapidly developing economy. According to the International Energy Agency, in 2010 China surpassed the U.S. to become the world leader in energy consumption. In 2011 China increased its consumption of coal, and supplanted Japan as the world’s leading importer of this resource. In January 2013 Chinese oil imports came out ahead of the U.S. China is very interested in energy-rich Central Asia due to the region’s geographical proximity and the fact that it allows China to avoid the political risks surrounding the shipping lanes of the Middle East (the blocking of the Strait of Hormuz) and unstable supply risks (piracy in the Strait of Malacca). The Syrian crisis has only strengthened China’s conviction of the need to develop economic relations with the countries of Central Asia.Туркменистан, конечно же, является основным поставщиком энергоресурсов из Центральной Азии. В 2009 году Китай завершил строительство газопровода протяженностью 1 840 км от Туркменистана через Казахстан и Узбекистан в провинции Синьцзян. В 2012 туркменского газа приходилось 50% импорта китайского газа и строительство газопровода полностью финансируется китайских инвестиций. В сентябре 2013 Пекин заключили договор на разработку газового месторождения Галкыныш, с запасами 21.2 триллионов кубических метров, которые являются второй только для Катара и иранских Южный Парс. Китай согласился на строительство дополнительных трубопровода, который, как ожидается, связать Галкыныш на китайский рынок к 2020 году. Туркменский трубопроводной системы является стратегическое значение для Китая, потому что он уже подключен к иранский природный газ запасы и она позволяет для транспортировки иранского газа через Центральную Азию, обход Ормузского пролива и Малакка.Китай согласился с Казахстаном в 2006 году контракт на строительство 3000 км нефть и газ трубопровода в Западный Китай. С тех пор доля участия Китая в секторе нефти и газа Казахстана выросло на 22% и продолжает расти. В сентябре 2013 года Китайская национальная нефтяная компания (CNPC) приобрел 8% долю в нефтяном консорциуме, которая отвечает за разработку одного из полей в Каспийском море. Как Джейн Накано, научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (ЦСМИ), рассказал WEJ рассказал: «энергии и ресурсов связей способствует активной роли национальных нефтяных компаний, с видимым, высокого уровня поддержки руководством китайского правительства.» Китай не ограничен на покупку нефти и газа из этого региона. Действительно она заинтересована в всех природных ресурсов, которые могут быть использованы в китайской экономике. Степени китайских амбиций стала весьма очевидной в ходе исторического тура Президент Си Цзиньпин в сентябре 2013 года, во время которого Китай подписал контракты более чем $60 млрд, изложить свои экономические планы на следующее десятилетие. Китай подписал восемь контрактов с Туркменистаном стоит 7,6 млрд долларов, 22 контракты с Казахстаном, оценивается в 30 миллиардов долларов, 31 контракты с Узбекистаном, стоимостью в $15,5 млрд и восемь контрактов с Кыргызстаном в «только» $5 млрд.It is important to note that Chinese investments are not confined to the production and transport of energy and other natural resources. Much of the investment in Central Asia is directed towards infrastructure projects, such as building roads, schools, and hospitals. At the same time China is satisfying the economic growth needs of the Central Asia republics, and is funding the construction of a number of facilities that are important to the development and social stability of the region.The visit by Chinese First Vice Prime Minister Li Keqiang to Bucharest, during which Beijing outlined its interest in partnership with Eastern and Central Europe, including importing meat and dairy products as well as wine from the region, represented a logical continuation of the New Silk Road project. Chinese leaders and representatives of various Central and Eastern Europe countries signed a cooperation program, which specified investments to be made in the creation of a new railway network, including a line connecting the Hungarian and Serbian capitals. Beijing’s desire to connect its country with Europe goes beyond Central Asia, and includes plans to involve the countries of the Caucasus region. Tim Summers, a China expert at the Royal Institute of International Affairs, stated: “The impact of the Silk Road over time on the global economy could be significant, if it promotes more trade between Eurasian economies (including China) or reduces the dependence on sea routes.” The uniqueness of Beijing’s approach lies in its long-term planning and its complete avoidance of political issues. China is prepared to invest vigorously in the region’s economy and to build roads and schools without asking questions about democratic development and human rights violations. These factors mean that Chinese offers are quite often valued above American ones. Many experts agree that in the future the Chinese project could also displace Moscow’s traditional dominance of the region, especially considering that the latter’s financial resources are currently inferior to China’s.

Результаты (русский) 2:

Осенью 2013 года, Китайская Народная Республика Китай объявил массовый экономический проект под названием "Новый Шелковый путь". Пекин дал официальное признание тенденции, начиная с 1990-х годов, чтобы включить страны Центральной Азии в орбиту китайской экономики. Теперь эта тенденция приобрела четкую и конкретную форму через этого амбициозного проекта, который объединяет Китай, страны Центральной Азии и, возможно, Центральную Европу. Термин "Шелковый путь", который заимствован из древней и средневековой истории, уже используется тогдашний госсекретарь США Хиллари Клинтон в 2011 году проект Вашингтон предложил создание торговых и транспортных связей, простирающихся от степей Центральной Азии в южной оконечности Индии. Основная цель этого американского проекта было привести Афганистан в устойчивой региональной экономической сети, которая авторы Концепции верил будет иметь положительное влияние на стабильность всего региона. Американский проект столкнулся с рядом проблем, связанных с продолжающейся политической нестабильности в Афганистане, а также высокая цена проекта и невозможности конкурировать с китайскими предложениями. Основная цель китайского проекта с самого начала была для удовлетворения энергетических потребностей Поднебесной стремительно развивающаяся экономика. По данным Международного энергетического агентства, в 2010 году Китай обогнал США, чтобы стать мировым лидером в потреблении энергии. В 2011 году Китай увеличил потребление угля, и вытеснил Японию в качестве ведущим мировым импортером этого ресурса. В январе 2013 импорт китайских нефтяных вышел вперед США Китай очень заинтересован в богатой энергоресурсами Центральной Азии из-за географической близости региона и тем, что она позволяет Китай, чтобы избежать политических рисков, окружающих морских путей Ближнего Востока (The блокирования Ормузского пролива) и нестабильных рисков поставок (пиратство в Малаккском проливе). Сирийская кризис только усилил убеждение Китая о необходимости развивать экономические отношения со странами Центральной Азии. Туркменистан, конечно, является основным поставщиком энергоресурсов из Центральной Азии. В 2009 году Китай завершил строительство трубопровода протяженностью 1840 км из Туркменистана через Казахстан и Узбекистан провинции Синьцзян. В 2012 году туркменский газ приходится 50% китайского импорта газа, а также строительство газопровода был полностью финансируется за счет китайских инвестиций. В сентябре 2013 года в Пекине вошел в соглашение, чтобы развить Галкыныш газового месторождения с запасами 21,2 трлн кубометров, которые на втором месте после Катара и Ирана Южный Парс поле. Китай согласился на строительство дополнительного трубопровода, который, как ожидается, чтобы связать Галкыныш на китайский рынок в 2020 году система трубопроводов Туркменистана стратегическое значение для Китая, потому что он уже подключен к иранским запасам природного газа, и это позволяет транспортировать иранский газ через Центральную Азию, в обход Ормузского пролива и Малакка. Китай договорились с Казахстаном в 2006 году контракт на строительство в 3000 км нефте- и газопроводов, в Западном Китае. С тех пор доля участия Китая в казахстанской нефтегазовой отрасли поднялась до 22% и продолжает расти. В сентябре 2013 года Китайская национальная нефтяная компания (CNPC) приобрела 8% акций нефтяной консорциум, который отвечает за разработку одного из месторождений в Каспийском море. Как Джейн Накано, научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (CSIS), сказал WEJ: "энергии и ресурсов галстуки способствовало активной роли национальных нефтяных компаний, с видимым, поддержка высокого уровня китайского правительства руководство. "Китай не ограничивается закупкой нефти и газа из региона. Действительно, он заинтересован во всех природных ресурсов, которые могут быть использованы в китайской экономике. Степень китайских амбиций стало очень очевидным во время исторического тура президента Си Цзиньпина в сентябре 2013 года, во время которого Китай подписали контракты на сумму более $ 60 млрд, что наметить свои экономические планы в течение следующего десятилетия. Китай подписал восемь контрактов с Туркменистаном на сумму $ 7,6 млрд, 22 контрактов с Казахстаном на сумму $ 30 млрд, 31 контрактов с Узбекистаном на сумму $ 15,5 млрд, и восемь контрактов с Кыргызстаном в размере «всего лишь» $ 5 млрд. Это важно отметить, что китайский инвестиции не ограничиваются производством и транспортом энергии и других природных ресурсов. Большая часть инвестиций в Центральной Азии направлена ​​на инфраструктурные проекты, такие как строительство дорог, школ и больниц. В то же время Китай является удовлетворение потребностей роста экономических республик Центральной Азии, и финансирование строительства ряда объектов, которые имеют важное значение для развития и социальной стабильности в регионе. Визит китайской Первый вице-премьер-министр Ли Кэцян Бухарест, в течение которого Пекин обозначил свою заинтересованность в партнерстве с государствами Восточной и Центральной Европы, в том числе импорта мяса и молочных продуктов, а также вина из региона, представляет собой логическое продолжение проекта Новый Шелковый путь. Китайские лидеры и представители различных Центральной и Восточной Европы подписали программу сотрудничества, которая указана инвестиций производится в создании новой железнодорожной сети, в том числе линии, соединяющей Венгрии и Сербии столицы. Желание Пекина подключить его страну с Европой выходит за рамки Центральной Азии, и включает в себя планы по вовлечению стран Кавказского региона. Тим Саммерс, эксперт по Китаю в Королевском институте международных дел, заявил: "Влияние Шелкового пути в течение долгого времени на мировую экономику может быть значительным, если он способствует расширению торговли между евразийскими экономикой (включая Китай) или уменьшает зависимость от морские маршруты. "Уникальность подхода Пекина заключается в его долгосрочном планировании и его полного избежания политических вопросов. Китай готов инвестировать энергично в экономике региона и на строительство дорог и школ, не задавая вопросов о демократическом развитии и нарушений прав человека. Эти факторы означают, что китайские предложения нередко ценится выше американских. Многие эксперты сходятся во мнении, что в будущем китайский проект может вытеснить традиционную также доминирование Москвы в регионе, особенно учитывая, что финансовые ресурсы последнего в настоящее время уступает Китая.

Результаты (русский) 3:

осенью 2013 года правительство китайской народной республики объявил о масштабных экономических проект под названием "новый шелковый путь" в пекине была официально признана тенденцию, начиная с 90 - х годов для охвата стран центральной азии в орбиту китайской экономики.сейчас эта тенденция приобрела четкую и конкретную форму через этот амбициозный проект, который объединяет китай,страны центральной азии, и, возможно, в центральной европе.

термин "шелковый путь", в которой заимствована из древних и средневековых истории, уже используются then-u.s. государственный секретарь хиллари клинтон в 2011 году.вашингтон проекта создания торговых и транспортных связей, расширения в степях центральной азии до южной оконечности индии.основная цель этого проекта заключается в том, чтобы привлечь американских афганистана в устойчивой региональной экономической сети, которая концепции авторы считают, что окажет позитивное влияние на стабильность всего региона.американский проект столкнулся с рядом проблем, связанных с текущей политической нестабильности в афганистанеа также проект высокий ценник и неспособности конкурировать с китайскими предложениями.
основная цель китайского проекта с самого начала было удовлетворить энергетические потребности среднего царства быстро развивающиеся экономики.по данным международного энергетического агентства, в 2010 году китай обогнал сша, чтобы стать мировым лидером в потреблении энергии.в 2011 году объем потребления угля, и заменил японию в качестве ведущей мировой импортер этого ресурса.в январе 2013 года импорт нефти в китай вышел вперед.китай очень заинтересован в центральной азии в связи с богатыми энергией в регионе географической близости и то, что она позволяет китаю избежать политических рисков, связанных с судоходства на ближнем востоке (блокировать ормузский пролив) и нестабильностью поставок рисков (пиратство в малаккском проливе).сирийский кризис, лишь укрепило китайской убежденность в необходимости развивать экономические отношения со странами центральной азии.
туркменистана, конечно, является основным поставщиком энергоресурсов из центральной азии.в 2009 году китай завершил строительство трубопровода протяженностью 1840 км из туркменистана через казахстан и узбекистан в провинции синьцзян.