Susannah was apparently perfect, as

Susannah was apparently perfect, as the dead so often become. She was, it seemed, perfectly beautiful, perfectly good and perfectly happy during her comparatively short life. They said she met life with open arms, ever positive and optimistic. I do not believe a word of this. How, after all, could she be happy knowing she was likely to die soon, when she was a mere thirty-one years old and I, her baby, was hardly six months old? I have a feeling that the existence of the memory box may have troubled my father from the beginning. He didn't give it to me until my twenty-first birthday even though it had been in our house all that time. Charlotte knew about it, of course, but neither she nor my father could bring themselves to mention it. I think they were both afraid of its significance. Also, I was a highly imaginative child and they simply didn't know how to introduce this memory box into my life. Now, however, their nervousness makes me curious. What exactly were they afraid of? Did they think I might be shocked, and if so, why? At any rate, both of them were visibly on edge, almost guilty when finally on the morning of my 21st birthday they told me about it. It was clear they were relieved when I showed little interest in it. I said I didn't want to open it, or even see it.
This was a lie, and yet not a lie. The box did, in fact, make me curious even if I found I wanted to suppress the feeling. Aged ten, I don't think I would be able to. I'm sure I would have been too excited at the thought that it might contain all sorts of treasures; and then around fifteen I'd have found it irresistibly romantic and would have been ready to weep on discovering dried roses pressed between the pages of meaningful poems. But at twenty-one I was very self-centred; my curiosity was only slight and I could more easily deny it. In fact, I felt a kind of nausea, at the notion of a dying woman choosing what to put in a box for me. Nevertheless, there was no doubt that it forced me to think of Susannah. Growing up, I could hardly have thought of her less, wanting Charlotte to be my own mother. I was always furious if anyone referred to her as my stepmother. However, Charlotte herself would try to calm me by pointing out that, whether I liked it or not, that was exactly what she was.
After Charlotte died, the hardest thing I had to do was go back into our old home. For a whole month, I was obliged to go there day after day until every bit of furniture, every object, every book and picture, every piece of clothing, every last curtain and cushion was sorted out and ready to be collected by all manner of people. This was, of course, how I found the box, even though I very nearly missed it. My attention might not have been caught if it had not been for an odd-looking pink label attached to the parcel. On the label, written in ink which had faded but which you could still read, was my own name - "For my darling Catherine Hope, in the future."

Результаты (русский) 3:

сюзанна, очевидно, идеально, как мертвые так часто становятся.она была, казалось, совершенно прекрасная, добротный и совершенно счастлив в ходе ее сравнительно короткой жизни.они сказали, что она встретила жизнь с распростертыми объятиями, когда - либо позитивные и оптимизм.я не верю в это.как, в конце концов, она может быть счастливым, зная, что она, скорее всего, умрет, когда ей было всего тридцать лет, и я, ее ребенок, едва шесть месяцев?у меня есть ощущение, что существование память коробку, может быть, у моего отца с самого начала.он не дал мне до тех пор, пока мои двадцать первый день рождения, даже несмотря на то, что он был в нашем доме все время.шарлотта узнала об этом, конечно, но ни она, ни мой отец мог заставить себя сделать это.я думаю, они боялись его значение.также, я был очень творческий ребенок, и они просто не знают, как представить эту память коробку в мою жизнь.теперь, однако, их нервозность любопытно.что же они боятся?они думают, что я, может быть, шокированы, и если да, то почему?в любом случае, оба они были явно на взводе, почти вину, когда, наконец, утром мой 21 - й день рождения они сказали мне об этом.очевидно, они были сняты, когда я практически не проявляют заинтересованность в нем.я сказал, я не хочу, чтобы открыть его, или даже посмотреть.это была ложь, и не ложь.поле действительно сделать мне любопытно, даже если я обнаружил, что я хотел, чтобы подавить чувство.в возрасте десяти, я не думаю, что я бы смог.я уверен, что я бы радовалась при мысли, что он может содержать все виды искусства, а потом около пятнадцати я нашел бы это неотразимо романтично и были бы готовы плакать по выявлению сухие розы нажал между словами значимых стихи.но в чем я очень эгоцентричная, мое любопытство было лишь незначительные, и я мог бы легко отрицать это.на самом деле, я чувствовал, как тошнота, на понятие умирающей женщине выбирать, что положить в коробку для меня.тем не менее, нет никаких сомнений в том, что она заставила меня думать, сюзанна.расти, я вряд ли думал о ней менее, желая шарлотта быть моей матерью.я всегда был в ярости, если кто - то говорил ей, как моя мачеха.тем не менее, шарлотта сама попытается успокоить меня, указав на то, что нравилось мне это или нет, это именно то, что она была.после того, как шарлотта умерла, самое сложное, что мне пришлось сделать, это вернуться в наш старый дом.на целый месяц, я был вынужден пойти туда, день за днем, пока каждый мебель, каждый объект, все книги и картины, каждая часть одежды, все до последнего занавеса и подушки были отсортированы и готовы собирать всевозможные людей.это было, конечно, как я нашла коробку, даже несмотря на то, что я практически не было.мое внимание, возможно, не были пойманы, если он не был на странные розовые метка на участок.на этикетке написано в чернила, которые исчезли, но вы могли бы читать, было свое собственное имя - "дорогая кэтрин, надеюсь, в будущем".