So he opted for death. He didn't pr

So he opted for death. He didn't proselytize; he agreed that others similarly afflicted might lead fulfilled lives, but he rejected the claims of church and state that he must not choose to die. His problem was that while his mind was made up, he was physically incapable of killing himself. For five years he sought legal approval to have someone help him, preferably his local doctor, Carlos Peon Fernandez, a sympathetic man who regards life as "private property" but who obeys the law.

Ramon tried Spain's lower courts, its higher courts, even the European Commission on Human Rights in Strasbourg. He met walls of procedure and prohibition, or legal vacuum. He talked of somehow getting to Holland, where assisting voluntary death is not legal, but doctors are not prosecuted.

In countries less practical than Holland it is common for people suffering in their last stages to be quietly overdosed with painkillers, the act camouflaged by the nicety that what counts in many penal codes is whether the lethal amount was given to alleviate pain or to kill. Intent is a slippery fish.

Результаты (русский) 1:

Поэтому он выбрал смерть. Он не прозелитизмом; Он согласен с тем, что другие также afflicted может привести выполнил жизнь, но он отклонил претензии церкви и государства, что он не должен умереть. Его проблема заключается, что, хотя его ум был, он был физически неспособны убить себя. За пять лет он искал юридического утверждения, чтобы кто-то помочь ему, желательно его местный врач, Карлос Фернандес вестовой, симпатичная(ый) человек, который рассматривает жизнь как «частная собственность», но кто подчиняется закону.Рамон попытался Испании нижестоящих судов, вышестоящие суды, даже Европейской Комиссии по правам человека в Страсбурге. Он встретил стены процедуры и запрещения или правового вакуума. Он говорил как-то попасть в Голландии, где содействие добровольной смерти не является законным, но врачи не привлечены к ответственности.В странах, менее практичным, чем Голландия является общим для людей, страдающих на последних стадиях тихо overdosed с обезболивающим акт, закамуфлированы Привередливость, что важно в многих уголовных кодексах является того, поставлена ли смертоносное сумма облегчить боль или убить. Целью является скользкую рыбу.

Результаты (русский) 2:

Поэтому он выбрал смерть. Он не прозелитизм; он согласился , что другие так же страдает , может привести выполнил жизнь, но он отверг притязания церкви и государства , что он не должен выбрать , чтобы умереть. Его проблема заключалась в том , что в то время как его ум был составлен, он был физически не в состоянии убить себя. В течение пяти лет он искал юридическое одобрение , чтобы кто - то ему помочь, желательно его местный врач, Карлос Peon Фернандес, сочувствующий человек , который рассматривает жизнь как "частной собственности" , но кто подчиняется закону.

Рамон попытался нижестоящие суды Испании, ее высшие суды, даже Европейская комиссия по правам человека в Страсбурге. Он встретил стены процедуры и запрета или правового вакуума. Он говорил о каким - то образом добраться до Голландии, где содействие добровольной смерти не является законным, но врачи не преследуются.

В странах , менее практичны , чем Голландии он является общим для людей , страдающих в последних стадиях , чтобы быть тихо передозировка болеутоляющими, акт маскируется тонкость, что рассчитывает во многих уголовных кодексов, был ли летальный количество дано , чтобы облегчить боль или убить. Намерение скользкая рыба.