Guess what my li'l Chopin played to

Guess what my li'l Chopin played today
When I was about 17, persuaded by arguments whose logic I have long since driven from memory (the guilty party must have been either my mother, who never sang a note, or my elder brother, who rather enjoyed bellowing), I briefly took singing lessons. One-on-one with Grace Lamarr in her Westport studio, I would assume the regulation posture — facing out toward the "audience," one hand demurely resting on the piano, the other at my chest in a kind of Presidential salute — and wreak cultural vandalism on Stephen Foster, Schubert or Mozart.

The only lasting knowledge I carried away from the experience was that "Il mio tesoro" could not possibly be sung by any normally constituted human being, unless Don Ottavio happened to have a wind tunnel built into his thorax. Mercifully for all, my career as an operatic tenor ended before I celebrated my 18th birthday.

A couple of decades later, fortuitous circumstance led me back in the direction of musical education — not for me this time but for my son. The fortuitous circumstance was named Nicole de Havilland-Cortes. She was a pianist who specialized in plunging kids into a bath of hot Bach. "The younger you get 'em, the better," she said in her business-like way "then full speed ahead! They'll get turned off to music forever if you try to pound scales and sight-reading into them. Just make them play, and everything else will come later."
Even age 3? "But yes," cried Mme. de Havilland-Cortes. "Perfect!" And so it was that our son became a child prodigy.
Well, in a manner of speaking. At 3, he had the advantage of up to 15 years over Mme. de Havilland-Cortes' other students, and everyone in show biz knows there's no competing with an animal or a kid. With his little blond head, his big blue eyes and his tiny feet suspended in midair from the piano stool, all it took was the first six notes (the slow ones) of Bach's unfinished fugue to knock any audience dead.

My wife and I made all the predictable noises that parents will make: "You don't suppose, I mean, um, that he really might be, well, uh, a prodigy?" Parents are such suckers. I'd be willing to bet right now that, at this very instant, there are at least a million couples around the world asking themselves the same question after hearing their darling's violin squawk or clarinet squeak for the first time.

We encouraged Romy, of course, and played him endless hours of classical music. He insisted on having the record cover in his hands as he listened, so he could look at the picture. One of his favorite pieces was Prokofiev's "Lieutenant Kije Suite," even though the only picture on the cover was a big black-and-white photograph of Prokofiev, bald, bespectacled and benign. Presently we saw how deeply that image had worked its way into Romy's brain. "Look!" he piped up urgently one afternoon as we were driving to town. "There's Prokofiev on a motor scooter." Sure enough, a balding, bespectacled little man, benign of appearance, was weaving through the traffic.

That year Romy told us he wanted a wig for Christmas. Of course! Every picture of Bach on the record covers showed him wearing a wig. Did we actually go and look for one? We certainly did. Luckily a Star Wars spaceship came along that struck Romy's fancy even more, and we were spared the embarrassment of having our 3-year-old toddling around the neighborhood in an oversize white wig.

Romy's total immersion in music so thoroughly jumbled present and past, reality and imagination that it occasionally spooked visitors unfamiliar with his juvenile Weltanschauung. In the middle of his brief but all-consuming Chopin binge, a lady bent down to him, cooing: "And when did you start listening to these mazurkas, you sweet little boy?"
"When I was dead in Poland," he shot back, poker-faced.

I nevitably, the day came when we had to buy Romy his own piano. A mere upright wouldn't do, naturally — concertistes don't play on uprights — and it had to be white, because one of those record covers featured a white piano. We took out a loan and got a baby grand. What next?

Next, it turned out, was the beginning of the end of prodigyhood. As the years passed and Romy's feet grew closer to the floor, the moment arrived when he had to start reading music, doing scales and practicing-in short, working. That changed everything. That was boring. By the time Romy's feet reached all the way to the floor, my wife was playing that white piano more than he was.

Well, you may turn them off Bach but not necessarily everything else. We discovered that a few years later, when that great clanging freight train called adolescence arrived. Romy went back to music after all, but not quite as we had figured ten or so years earlier. He discovered rock. Oh, dear.

Romy's in Boston now, studying to be a professional. He's practicing scales and reading notes. His instruments are electric guitars and synthesizers, and his daily references are not Johann Sebastian and Wolfgang Amadeus but Bon Jovi and Sting. His big old LP records have been replaced by compact disks, which come in those teeny-weeny boxes on which no kid will ever be able to see a decent-size picture.
The white baby grand? It's all paid for now — and hardly ever used.

Результаты (русский) 1:

Думаю, что мой li'l, Шопен играл сегодняКогда мне было около 17, убедили аргументы, логика которого я уже давно изгнаны из памяти (виновной стороной должны были моей матери, который никогда не пел записку, или мой старший брат, который пользовался рев), я кратко взял уроки пения. Один на один с Грейс Ламарр в своей студии Вестпорт, я хотел бы предположить регулирование осанки — облицовочная вне к «аудитории,» одной рукой, скромно отдыхает на фортепиано, другой на моей груди в виде президентских салют — и сеять культурного вандализма на Stephen Фостер, Шуберта или Моцарта.Только прочного знания, которые я вел от опыта был, что «Il mio tesoro» может не возможно быть спета любой обычно представляет собой человеческое существо, если Дон Оттавио произошло иметь аэродинамической трубе встроенный в его грудной клетки. Милостиво для всех, моя карьера как оперный тенор закончилась прежде, чем я отпраздновал свой восемнадцатый день рождения.Несколько десятилетий спустя, случайное обстоятельство привело меня обратно в направлении музыкального образования — не для меня это время, но для моего сына. Случайное обстоятельство был назван Николь де Хэвилленд-Кортес. Она был пианистом, который специализируется на погружения дети в ванну горячей Баха. «Младший вы получите 'em, тем лучше,» она сказала в свой бизнес как путь «затем полной скорости вперед! Они будете получить выключен музыки навсегда Если вы попытаетесь фунт весы и чтение с листа в них. Просто сделать их играть, и все остальное придет позже.»Даже 3 лет? «Но да,» воскликнула мадам де Хэвилленд-Кортес. «Отлично»! И так было, что наш сын стал вундеркинд.Ну в манере говорить. В 3 он имел преимущество над мадам де Хэвилленд-Кортес другие студенты до 15 лет, и все в шоу-бизнесе знают, что существует не конкурируют с животного или ребенком. Мало блондинка головой, его большие голубые глаза и крошечные ноги приостановлено в воздухе от пианино табурет все это взял был первых шести отмечает (те медленные) незавершенной фуги Баха сбить любой аудитории мертвых.Моя жена и я сделал все предсказуемой шумы, которые сделают родители: «не думаю, я имею в виду, ум, что он действительно может быть, ну, ну, одаренным?» Родители являются такие присоски. Я был бы готов держать пари, прямо сейчас, в это самое мгновение, есть по крайней мере миллиона пар в мире, задают себе тот же вопрос после заслушания их Дарлинг скрипка кларнет или пронзительный крик писк в первый раз.Мы призвали Роми, конечно и играл его бесконечные часы классической музыки. Он настаивал на имеющие крышку запись в его руках, как он слушал, поэтому он может смотреть на картину. Один из его любимых произведений был Прокофьева «Лейтенант Киже Suite», несмотря на то, что единственная фотография на обложке был большой черно-белая фотография Прокофьева, лысый, очках и доброкачественные. В настоящее время мы видели, как глубоко это изображение работал свой путь в Роми в мозг. «Смотри!» он по трубам вверх срочно один день как мы ехали в город. «Есть Прокофьева на мотороллере». Конечно же облысения, очкарика маленький человек, доброкачественный внешность, был ткачество через движение.В том году Romy сказал нам он хотел парик на Рождество. Конечно! Каждая картина Баха на записи обложки показал ему в парике. Мы на самом деле пойти и посмотреть на один? Мы, конечно, сделали. К счастью Звездные войны корабль пришел поразила Роми фантазии, даже больше, и мы были спасены смущения с нашей 3-год старый ходить вокруг окрестности в негабаритных белый парик.Роми полного погружения в музыку так тщательно перемешаны настоящего и прошлого, реальность и фантазию, что он иногда напугали посетителей знакомы с его несовершеннолетних мировоззрения. В середине его кратким, но все потребителях Шопена выпивка, изогнутые вниз его, леди воркование: «и когда вы начинаете слушать эти мазурки, вы сладкий маленький мальчик?»«Когда я был мертв в Польше,» он выстрелил назад, хладнокровным.Я nevitably, настал день, когда нам пришлось купить Роми его собственных фортепиано. Просто прямо не делать, естественно — concertistes не играть на стойках — и он должен быть белым, потому что один из этих записей охватывает Рекомендуемые белый рояль. Мы взяли ссуду и получил кабинетный рояль. Что дальше?Далее это оказалось, был началом конца prodigyhood. Как шли годы, и Роми ноги вырос ближе к полу, момент настал, когда он должен был начать читать музыку, делают Весы и практикующих в общем, работает. Что все изменилось. Это было скучно. Роми время ноги всю дорогу до полу моя жена играет что белый рояль больше, чем он был.Ну вы можете отключить их Бах, но не обязательно все остальное. Мы обнаружили, что несколько лет спустя, когда этот великий звон грузового поезда под названием подросткового возраста прибыли. Роми вернулся к музыке в конце концов, но не совсем как мы понял десять или около того лет назад. Он обнаружил рок. Ах дорогая.Роми в Бостоне в настоящее время, изучая быть профессионалом. Он практикует весы и читать ноты. Его инструменты, электрические гитары и синтезаторы, и его ежедневные ссылки не являются Иоганн Себастьян и Вольфганг Амадей но Бон Джови и Стинг. Его большой старых виниловых пластинок были заменены компакт-дисков, которые приходят в эти крошечный коробки, на которых не ребенок когда-нибудь сможет увидеть картину приличного размера.Белый Рояль? Это все платные сейчас — и вряд ли когда-либо использовать.

Результаты (русский) 2:

Угадайте, что мой Li'l Шопен играл сегодня
Когда мне было около 17, убедили аргументы, логика, я уже давно изгнаны из памяти (виновный должен был либо моя мать, которая никогда не пел ноту, или мой старший брат, который скорее наслаждался рев), я кратко взял уроки пения. Один на один с Грейс Ламарр в ее студии Westport, я бы предположить регуляции позы - наружу к "аудитории", с одной стороны, скромно отдыхает на фортепиано, другой на груди в виде президентской салют - и сеять культурный вандализм на Стивена Фостера, Шуберта или Моцарта. Только прочного знания, которые я увлекся из опыта, что "Ил млн Tesoro" не мог быть в исполнении любой обычно составляли человека, если Дон Оттавио не произошло иметь аэродинамическую трубу, встроенную в его грудная клетка. К счастью для всех, моя карьера как оперного тенора закончилась прежде, чем я праздновал свой ​​18-летие. Пару десятилетий спустя, случайно обстоятельство привело меня в сторону музыкального образования - не для меня, но на этот раз для моего сына. Случайность обстоятельство назвали Николь де Havilland-Кортес. Она была пианисткой, который специализируется на погружение детей в ванну с горячей Баха. "Чем вы моложе получают их, тем лучше", сказала она в своем бизнесе, как способ ", то полный вперед! Они заводятся от музыки навсегда, если вы пытаетесь фунт масштабах и зрение чтение в них. Просто убедитесь, они играют, а все остальное придет позже. "Даже возраст 3? "Но да," воскликнул мадам. де Хэвилленд-Кортес. "Отлично!" И так было, что наш сын стал вундеркиндом. Ну, в манере говорить. В 3, он имел преимущество до 15 лет, в течение мадам. другие студенты De Havilland-Кортеса ', и все в шоу-бизнесе знает, нет конкурирующих с животным или ребенком. С его небольшим белокурую голову, его большие голубые глаза и его крошечными ногами, взвешенных в воздухе из-за рояля стул, все что потребовалось первые шесть заметки (медленные) незавершенного фуги Баха, чтобы сбить любую аудиторию мертв. Моя жена и я все предсказуемые шумы, которые родители будут делать: "Вы не думаю, что я имею в виду, гм, что он действительно может быть, ну, ну, вундеркинд?" Родители таких лохов. Я готов держать пари, прямо сейчас, что, в этом очень быстрый, есть по крайней мере миллион пары по всему миру задают себе тот же вопрос, выслушав скрипка ответчика по или кларнет писк их Дарлинг впервые. Мы призвали Роми, из Конечно, и сыграл ему бесконечные часы классической музыки. Он настаивал на том, рекордное покрытие в руках, как он слушал, так что он может смотреть на картину. Один из его любимых произведений Прокофьева было "лейтенант Киже Люкс», хотя единственная картина на обложке была большая черно-белая фотография Прокофьева, лысый, в очках и доброкачественной. В настоящее время мы видели, как глубоко, что изображения работал свой ​​путь в мозг Роми в. "Смотреть!" он поступает на один день срочно, как мы ехали в город. "Там Прокофьев на мотороллере." Конечно же, облысение, в очках маленький человек, доброкачественная появления, было ткачество через движение. В том же году Роми сказал нам, что он хотел парик на Рождество. Конечно! Каждая картина Баха на рекордно обложек показал ему носить парик. Разве мы на самом деле пойти и посмотреть на один? Мы, конечно, сделали. К счастью космический корабль Звездных войн пришли вместе, что поразило воображение Роми даже больше, и мы были избавлены от смущения с нашей 3-летней toddling по окрестностям в негабаритных белом парике. Полное погружение Роми в музыке так тщательно перемешаны настоящее и прошлое, Реальность и фантазия, что он иногда напугали посетителей незнакомые с его несовершеннолетнего мировоззренческой. В середине его короткой, но всепоглощающая Шопена запоя, дама наклонилась к нему, воркование: "А когда вы начинаете слушать этих мазурок, вы сладкий мальчик?" "Когда я был мертв в Польше," он выстрелил назад, покер лицом. Я nevitably, настал день, когда мы должны были купить Роми свой ​​рояль. Простой в вертикальном положении, не будет делать, естественно, - concertistes не играют на стойках - и это должно было быть белым, потому что один из этих рекордных обложек признакам белый рояль. Мы взяли кредит и получил рояль. Что дальше? Затем выяснилось, было началом конца prodigyhood. С годами и ноги Роми вырос ближе к полу, наступил момент, когда он должен был начать читать музыку, делать весы и практикующих в Короче говоря, работать. Это все изменилось. Это было скучно. К тому времени, ноги Роми достиг всю дорогу на пол, моя жена играла, что белый рояль больше, чем он был. Ну, вы можете их отключить Баха, но не обязательно все остальное. Мы обнаружили, что несколько лет спустя, когда великий звон грузовой поезд называется подростковый прибыли. Роми вернулась к музыке в конце концов, но не совсем, как мы поняли десять или около того лет назад. Он обнаружил, рок. О, дорогая. Роми в Бостоне сейчас, учится быть профессионалом. Он гаммы и читать ноты. Его инструменты электрогитары и синтезаторы, и его ежедневно ссылки не Иоганн Себастьян и Вольфганг Амадей, но Бон Джови и Стинг. Его большие старые записи LP были заменены компакт-дисков, которые приходят в те крохотный коробок, на которых нет ребенком никогда не будет в состоянии видеть приличного размера изображения. Белый рояль? Это все оплачивается сейчас - и вряд ли когда-либо использовали.

Результаты (русский) 3:

думаю, что мой li'l шопена сыграл сегодня
, когда мне было 17, убедили аргументы, логика которого я давно изгнаны из памяти (виновный должен быть как моя мать, которая никогда не пели записку, или мой старший брат, который, а пользуются следующих), я кратко взял уроки пения.один на один с грейс ламарр в ее Westport студии,я хотел бы взять на себя регулирование позиции перед к "аудитории," одной рукой demurely отдыхает на пианино, другой на груди в своего рода президентских салют - и сеять культурного вандализма на стивен фостер, шуберт, или моцарта.

только прочного знания я увлекся из опыта, заключается в том, что "Il mio tesoro", не могли быть сон любого обычно является человек,если дон оттавио произошло в аэродинамической трубе, построенный в его грудную клетку.к счастью для всех, моей карьеры как оперный тенор закончилось прежде, чем я отпраздновал свою 18 - летие.

пару десятилетий спустя, случайных обстоятельств привел меня в направлении музыкального образования - не для меня, но для моего сына.случайным обстоятельствам назвали николь де хэвилленд кортес.она была пианисткой, которые специализируются в декольте - дети в ванну с горячей бах ".младший, ты их поймаешь, тем лучше ", - сказала она в ее бизнес, как способ" тогда полный вперед!они получат выключил музыку навсегда, если вы попытаетесь фунт весы и зрение читать в них.просто заставить их играть, а все остальное придет позже.
даже 3 - летнего возраста? "но да, - воскликнул г де хэвилленд кортес. "отлично!"так оно и было, что наш сын стал одаренным ребенком." ну, образно говоря.на 3, он имел преимущество до 15 лет за мадам де хэвилленд CORTES' других студентов, и каждый в шоу - бизнес знает, что нет конкурирующих с животным или ребенок.с его маленькая блондинка голова, его большие голубые глаза и видеть его ноги приостановлено в воздухе от фортепиано стула,все это было, во - первых, шесть отмечает (медленно) баха чужие фуга сбить любую аудиторию мертвыми.

я и моя жена сделала все звуки, что родители сделают предсказуемой: "вы не думаете, что я имею в виду, это он, правда, может быть, ну, такое чудо?"родители таких неудачников.я готов поспорить, прямо сейчас, что в этот самый момент,есть, по крайней мере, миллион пар во всем мире спрашивать себя о том же, услышав их, дорогая, это скрипка стучи или кларнете пискун впервые.

мы призвали роми, конечно, и с ним играл бесконечные часы классической музыки.он потребовал отчета покрытия в его руках, как он слушал, так что он мог посмотреть на картину.